ИЗ ЕЖЕНЕДЕЛЬНОГО ОБЗОРА ПРЕССЫ НА ИВРИТЕ

(24.10.10-29.10.10)

«Израильский Клошмерль (старая французская комедия «Скандал в Клошмерле» рассказывала о захолустном городишке, где главным поводом для праздника стало открытие городского писсуара – В.Л.) был вне себя от восторга: наконец-то, эти американские ханжи, которые столько лет читали нам мораль, сели в лужу. Вчера, сегодня, завтра Америка оказалась на вертеле, и ее зажаривают со всех сторон. Та самая Америка, которая до сих пор не понимала и не поймет, что войну нельзя вести в точном соответствии с протоколом Пентагона. Война – ужасная штука. А теперь? Что же теперь? Теперь, после того, как американцы показали себя во всей чудовищности, они уже не откроют на нас рот, не будут нас осуждать и пить из нас кровь.

А, может, и наоборот. Ведь еще древние римляне сказали: «Что позволено Юпитеру, не позволено быку».

В статье «Похитители государства» Бен Каспит из «Маарив» написал:
«По сути дела, борьба против этого закона – это борьба за саму душу государства. Не меньше. Разные правительства, заключавшие «исторические союзы» с ультраортодоксальными партиями, причинили государству огромный, почти непоправимый ущерб. Решение Высшего суда справедливости о том, что данный законопроект нарушает принцип равенства, это – последняя возможность изменить курс корабля. Если ультраортодоксам и на этот раз удастся увековечить существующее положение, все будет потеряно. На определенном этапе критическая масса процветающего предприятия, паразитирующего на горбу несчастного государства, перевесит само тело, и оно развалится на куски. Это случится мгновенно, и такого исхода не остановить.

Сколько раз мы слышали от руководителей государства те же самые слова, которые сейчас повторяют глава правительства и его министр финансов о необходимости стимулировать ультраортодоксов присоединиться к рынку труда. Но слова остались словами. На самом же деле перед нами бесстыдное стимулирование государством целого сектора не выходить на работу. И действительно, зачем им работать? Если они станут работать, или если только жена выйдет на работу, они сразу же потеряют право на щедрую государственную помощь.

Здесь нет никакой ненависти к ультраортодоксам. Наоборот. Они – важная часть израильского общества. Они гораздо больше вовлечены во все израильское, чем нам кажется. Они хотят признания. Они любознательны, талантливы и энергичны. Но, если они не поймут, что их права уравновешиваются обязанностями, Израиль быстро утратит свое место среди развитых стран, превратившись в одну из стран Третьего мира».

Йедидья Меир написал в «Йедиот»:
«Во первых, вне всякого сомнения есть йешиботники, которые не заняты Торой, и должны работать. Но в последние дни нам забыли рассказать, что тысячи из них это уже делают. Статистика поражает: в различных учебных заведениях (университетах и колледжах) сегодня учатся 5000 ультраортодоксов. Как это получилось? Ведь всего несколько лет назад число ультраортодоксов в ВУЗах было на нуле.

Оказывается, тихо-тихо, без всякой газетной шумихи, происходит настоящая революция: самые влиятельные раввины дали молчаливое согласие на академическую подготовку и выход на работу. Поэтому сегодня чуть ли в каждом университете и колледже есть специальное отделение для ультраортодоксов.

Во-вторых, лично я даже немного оскорблен. Как ультраортодоксального человека, если не сказать, как еврея, меня оскорбляет тот факт, что наша Тора стала синонимом шантажа, корысти и паразитизма. Ведь в бурной общественной полемике об «избалованных ультраортодоксах, живущих за чужой счет» никто даже на секунду не поднял вопроса о ценности изучения Торы. Потому что, с моей точки зрения, следует хвалить не только того йешиботника, который идет в армию или в университет, но и того, кто готов жить в нищете, полностью посвятив всего себя иделам Торы.

Может быть, что этот специфический закон ошибочен, потому что он вынуждает женщин тоже не работать, но, помимо маленького бюджетного пунктика, здесь гораздо важнее суть дела.

Угрозы коалиционного кризиса, может, и вернут несколько сот шекелей части избирателей «Еврейства Торы», но это же приведет к тому, что в будущей коалиции будет много мандатов у антирелигиозной партии. Порой кажется, что ультраортодоксальные партии просто спят и видят, как бы ее создать».

Рафи Розенфельд из «Маарив» вспомнил, как «серия экономических реформ показала Биньямина Нетаниягу одним из лучших министров финансов Израиля. Одной из них было сокращение социальных пособий, и еще больше – пособий на детей. Главная цель состояла в том, чтобы заставить людей, живущих на пособия, пойти работать. По дороге Нетаниягу, возможно, был так увлечен, что ударил и по слабым слоям населения тоже. Но выполнение поставленной сверхзадачи начало приносить свои плоды: сокращение пособий на детей привело в последние годы к 7%-му понижению рождаемости в ультраортодоксальном секторе. Параллельно, ультраортодоксы постепенно начали выходить на рынок труда.

Четыре десятка лет назад у среднестатистической ультраортодоксальной ашкеназской семьи было трое детей, а в начале этого десятилетия число детей выросло до семи. За три-четыре десятка лет ультраортодоксы в Израиле сумели побить мировой рекорд Гиннеса по скорости деторождения.

Такое расширение ультраортодоксального общества становится возможным, благодаря трем факторам: 1) освобождение от службы в армии; 2) обусловленность освобождения от армии отсутствием работы; 3) финансовая помощь государства (плюс немного пожертвований). Это положение стимулирует молодых людей оставаться в йешивах и не идти работать – в отличие от их родни в Бруклине, в Амстердаме и в других городах и странах. В последние годы финансовая помощь государства ультраортодоксальным семьям дошла до 50%.

В последнее десятилетие в ультраортодоксальных семьях все сильнее дает себя знать экономический кризис. Если в прошлом они могли полагаться на семейные сбережения или репарации из Германии, нынешнее поколение сталкивается со все более серьезными материальными трудностями. Кстати, в этом и состоит причина того, что в последние годы ультраортодоксальные партии, к примеру, настаивают на том, чтобы получить в свое распоряжение Министерство жилищного строительства.

В нынешнем кризисе Нетаниягу получил вторую возможность навести порядок в ненормальных отношениях между ультраортодоксами и остальной частью населения (не обязательно светской), которая несет на себе основное бремя, и, как любит красочно выражаться Нетаниягу, тащит на своем горбу ультраортодоксов. Формула очень проста: больше работы – меньше пособий. Разумеется, реализация будет намного труднее, но, если Нетаниягу провалится на этом экзамене, он должен понять, что, таким образом, посеет семена, из которых на следующих выборах вырастет партия «Шинуй-2»».

Авиад Кляйнберг из «Йедиот» написал:
«С Папой Римским связано немало историй. Одна из них гласит, что новоизбранный Папа садился на специальный стул с дыркой, и один из кардиналов должен был убедиться, что Его Святейшество – не женщина и не кастрат. Если оказывалось, что все в порядке, проверяющий громко провозглашал на весь зал: «У него есть оба, висящие как надо».

В ультраортодоксальном обществе человек, желающий зарабатывать на хлеб своими руками, подвергается осуждению, как тот, кто не хочет принимать участия в коллективном проекте, суть которого в непрерывном, сизифовом изучении Торы (а по сути дела, Талмуда). Но такое изучение под силу лишь немногим. Представьте себе, что было бы, если бы всех граждан государства заставили в обязательном порядке днем и ночью зубрить теорию структурализма Мишеля Фуко. Надо полагать, некоторые из студентов извлекли бы из этого какую-то пользу: новые комментарии, оригинальный подход и пр. Но остальное большинство даром потратило бы время и силы, помирая со скуки.

Изучение таких сложных текстов, как Талмуд, под силу не каждому. Не удивительно, что в этой среде, при всем колоссальном вкладе в процесс изучения, создали так мало сочинений, достойных внимания. Вместо того, чтобы превратить йешивы в труднодоступные места со строжайшим отбором и высочайшими требованиями, их сделали открытыми и обязательными для всех – способных и бездарных, заинтересованных и равнодушных.

Но, если эти йешивы не вырабатывают важных духовных качеств, что производят эти интеллектуальные печатные станки, печатающие новые и новые духовные банкноты, которые обесцениваются прямо на глазах? Ответ прост: они учат беспрекословному подчинению. Они производят общество, чьи хозяева – опасный союз политиков с раввинами – навязывают свою волю всем остальным. В ультраортодоксальном обществе, где строжайшим образом запрещено обзаводиться знаниями, которые помогут освободиться от мертвой хватки господ, большинство скатилось к вынужденному положению затянувшейся инфантильности и полнейшей экономической, общественной и духовной зависимости от престарелых владык. Такая зависимость не можен кончиться ничем хорошим, угрожая духовному развитию еврейства в целом, а не только благополучию Государства Израиль. Этому больному не нужно лекарство.

Если что и злит больше всего, так это то, что глава правительства Биньямин Нетаниягу, продвигающий этот закон, прекрасно отдает себе отчет в его огромном вреде. Рост общественного паразитизма станет сильнейшим ударом по экономике. А создание целого сектора, где отчаянье и разочарование – норма, несет в себе опасность для всего общества. Нетаниягу показал, что он это понимает, будучи министром финансов в правительстве Шарона, когда сократил социальные пособия. Трудно поверить, что с тех пор он занял прямо противоположную позицию. В возрасте 61 года люди не меняют так легко своего мнения.

Единственная причина – отсутствие тех самых органов, без которых нельзя быть Папой Римским. Нетаниягу опасается за свой стул, и по этой причине готов на действия, которые поставят под угрозу безопасность государства. По традиции, кардинал, не нашедший под мантией Папы того, что должно было быть, провозглашал: «Еst nullus», т.е. «ничего нет». У тех же слов есть и другой смысл: «Он – полный ноль».

Шломо Цадок написал в «Маарив», что, «с одной стороны, очень модно нападать на ультраортодоксов, а, с другой, нужно иметь немало сил и смелости, чтобы защитить их от аморального линча, который устроили им СМИ.

Да неужели борьба против «ультраортодоксального шантажа» – это, в самом деле, битва «за душу государства»? Неужто душа государства стоит нескольких сот миллионов шекелей? Сомневаюсь. Будучи демократическим государством, мы должны гарантировать партиям, представляющим меньшинство, право бороться за свои интересы, называемые «шантажом». Если же мы этого не позволим, то не будет никакой необходимости в свободных выборах. Можно будет просто попросить отставного члена Верховного суда (что в наши дни крайне модно) выбрать одного главу правительства, 30 министров и 120 депутатов Кнессета, и прощай демократический Израиль. В самом прямом смысле слова. Такой вариант должен напугать нас гораздо больше, чем еще несколько миллионов для ультраортодоксов. Демократия того стоит» (конец цитаты).

В то же время Авраам Тирош из «Маарив» призвал на помощь РАМБАМа в доказательство того, что даже такой гигант еврейской мысли «не любил йешиботников, которые не зарабатывают себе на жизнь и живут за счет общества. Но на ультраортодоксов даже цитаты РАМБАМа не производят никакого впечатления. У них наверняка есть свое толкование. Но и в том случае, если окажется, что государству некуда деться, а потому оно должно и дальше финсансировать йешивы, мы не можем закрыть глаза на крайне важный вопрос, который по непонятной причине почему-то исчез из нынешней общественной полемики: сколько человек из 11.000 йешиботников, о которых идет речь, в самом деле с утра до ночи только и заняты тем, что учат Тору? Какой процент из них по сути дела – правонарушители, получающие не положенные им деньги? Такой статистики у нас нет, но известно, что есть среди йешиботников есть «мертвые души». Кроме того, в списках йешив значатся те, кто появляется там весьма редко. Есть те, кто учится только несколько часов в день. Есть те, кто работают параллельно с учебой, получая полную стипендию. Есть лентяи, которые болтаются по йешиве без всяких занятий. Есть те, у кого жены тайно работают дома. Короче, все те, кому от государства не полагается ни гроша.

Параллельно со стимулированием йешиботников идти на работу государство должно взять под жесткий контроль все, что происходит в йешивах. Например, потребовать от йешиботников письменное обязательство учиться, и в случае его нарушения применять необходимые судебные меры. Я знаю, что это трудно. Но государство ни в коем случае не может принимать участие в многолетнем и коллективном мошенничестве».

Известный промышленник, бывший депутат Кнессета Стеф Вертхаймер, входящий в первую тройку израильских миллиардеров, написал в «Йедиот», что молодое поколение, в первую очередь – ультраортодоксы, должно заняться делом вместо ожидания Мессии.

«Я часто вспоминаю времена ПАЛЬМАХа. Тогда тоже были люди, которые советовали ждать. Пока кто-нибудь не принесет нам государство на блюдечке с голубой каемочкой. Но государство появилось, потому что мы не ждали Мессии или, если хотите – потому, что мы помогли ему прийти. Мы искренне верили в Мессию, в спасение, в то, то выйдем на волю из Галута. Разве что нам всем было ясно, что для этого требуется не пассивное ожидание, а активная борьба. Что это – прекрасная мечта, для достижения которой нужна тяжелая работа, кровь и пот, единство рядов, никаких уступок – до тех пор, пока сказка не станет былью.

Я и по сей день верю в спасение, но для меня оно носит сугубо практический характер: спасти безработного от безделья, спасти молодых людей от необходимости искать работу в заморских странах.

Вопрос Мессии не носит строго религиозный характер. Бездельники-йешиботники ждут некоего воображаемого спасителя со стороны, который сразу приведет к переменам, но и светские люди тоже верят в эдакое чудо, в некую мессианскую Гослотерею, которая позволит обществу существовать без того, чтобы работать.

В эти дни я сотрудничаю с раввином Ицхаком-Давидом Гроссманом из Мигдаль ха-Эмек с целью создания ПТУ для религиозной молодежи, что можно считать противовесом объединенным усилиям ультраортодоксов и светских граждан вернуть нас в галутное гетто.

Пришло время, чтобы мы перестали молиться, ждать и плакаться, рисуя себе воображаемого Мессию в голубом комбинезоне, который будет пачкать руки, стоять у конвейера и строить страну.

Гораздо лучше это сформулировал в свое время Хаим Хефер в стихотворении «Мессия» (в нашем переводе с иврита – В.Л.):

«Каждый год Господь нам обещает,/ что вот-вот Мессия прибывает,/ и в ту же минуту/ все мы выйдем из Галута/ в страну, где каждый будет рад,/ жуя инжир и виноград (…)/ Не надо больше на работе надрываться,/ добрый Бог нам все устроит, братцы./ Обучим мы, покручивая «Визу»,/ детей и внуков нашему девизу:/ пусть пашут гои, мы же – «пас»,/ ведь работа не для нас».

Большое интервью Эли Берденштейна из «Маарив» с председателем Сохнута Натаном Щаранским показывает, какие перемены переживает организация, в которой, казалось бы, никаких перемен быть не может.

Как пишет Берденштейн, «под бременем многомиллионного дефицита, при уменьшении пожертвований, сокращении репатриации до 15-17 тысяч евреев в год и ухудшении статуса Сохнута в еврейском мире, Щаранский предпринял попытку вернуть Сохнуту былой блеск, кардинально изменив направление главного удара. Вместо традиционной и исключительной ориентации на массовую репатриацию – стимулирование у евреев Галута еврейского образования, национального самосознания и солидарности с Государством Израиль.

Таков порядок приоритетов Щаранского, который сказал: «Времена изменились. Нельзя привезти сюда всех евреев по старой системе поощрения репатриации». По его словам, не следует ожидать, что в ближайшие годы евреи, переполненные желанием жить в Израиле, будут стучаться в его ворота.

«Религиозные люди приходят в синагогу – сказал Щаранский – и слушают там главу Торы, где Всевышний говорит Аврааму: «Пойди в землю, которую я укажу тебе». Но они не идут. Так что, к ним придет посланник Сохнута и будет кричать громче Всевышнего: «Давай уже, иди! Иди, тебе говорят!» Это не сработает. Даже, если мы пошлем 100.000 посланников, они не привезут в Израиль миллион евреев».

Более того, Щаранский уверен, что те немногие евреи, которые приедут в Израиль в ближайшие годы, сделают это без помощи Сохнута. Поэтому, с его точки зрения Сохнут не должен вкладывать миллионы в стимулирование репатриации. «Со спасением евреев мы закончили – сказал Щаранский. – 94% всех евреев земного шара живет в свободном мире, и мы хотим репатриации из свободного мира».

Один из руководителей Сохнута предельно заострил эту мысль, сказав, что «в англосаксонских странах, где живет подавляющее большинство евреев, не было Гитлера и никто их оттуда не выгонял. В ближайшее время Гитлера там не ожидается, поэтому то, что привело в Израиль евреев из России или после Катастрофы, не приведет сюда евреев из Америки. Для этого есть только один путь и способ: еврейское образование и самосознание, основанное на «израильском опыте»».

Последнее касается ряда бесплатных программ с одной и той же целью: привезти в Израиль на срок от двух недель до двух месяцев максимум молодых евреев, чтобы они всей грудью вдохнули Израиль, и этого запаса хватило бы для последующего решения репатриироваться. Для русскоязычных молодых евреев из разных стран даже созданы хорошо знакомые им летние лагеря. Названия программ – «Открытие», «Путешествие», «Факел» – разные, но смысл один: евреи, приезжайте, поживите среди своих, посмотрите на Израиль вблизи, почувствуйте его, примерьте на себя и… За этим «и» – только большие надежды на еврейский оптимизм, благоразумие и выбор в пользу Израиля.

Но надежды надеждами, а пока Натан Щаранский столкнулся с резкой критикой его плана – в первую очередь, со стороны тех, кто может на нем потерять свои теплые места после запланированного закрытия отдела репатриации. Один из таких критиков сказал, что намерения Щаранского укреплять еврейское образование в Галуте сыграют на руку еврейским общинам в США и в Европе, которые вовсе не заинтересованы в значительном увеличении репатриации, способной их обескровить. Как заявил тот же источник, «дело кончится тем, что американские евреи получат от Сохнута помощь в укреплении еврейских корней и связи с Израилем. Мы будем укреплять еврейское самосознание их детей, которые ассимилируются меньше родителей, но почти никто из них не репатриируется в Израиль, потому что для них это очень удобно, не говоря о том, что весь этот план даст им все законные основания и дальше жить в Галуте».

Две рецензии в литературном приложении «Гаарец» посвящены бывшему министру иностранных дел Израиля Аббе Эвену, воспоминания о котором написала его вдова, и «охотнику за нацистами» Шимону Визенталю, чью биографию написал историк и публицист Том Сегев.

В рецензии на книгу Сегева примечательнее всего история, связанная с Адольфом Эйхманом, которого Визенталь начал искать сразу после войны.

«В то время в Израиле толком не знали даже имени Эйхмана, и по ошибке были уверены, что он родился в Немецкой колонии в Тель-Авиве. Будучи заядлым филателистом, Визенталь приехал к старому немецкому аристократу, который продавал часть своей коллекции. Они попили чай, посмотрели марки и в ходе разговора немец, сказавший о себе, что он всегда «терпеть не мог Гитлера и его свору», подошел к письменному столу, вынул из кучи бумаг письмо от своего друга, и прочел такой абзац: «Представь себе, кого я видел уже дважды, и знаком с человеком, который даже с ним разговаривал: эту грязную свинью Эйхмана, который занимался евреями. Он живет рядом с Буэнос-Айресом и работает в компании по снабжению водой». В тот же день, 24 марта 1953 года, Визенталь написал письмо израильскому консулу в Буэнос-Айресе. Но молодому государству Израиль, которое еще боролось за выживание, было не до нацистских преступников, поэтому прошло еще восемь лет, пока в Буэнос-Айрес прибыла спецгруппа Мосада».

Что же касается Аббы Эвена с его репутацией сноба, который был лучшим израильским дипломатом, но неудачным политиком, то, как сформулировал рецензент Йехиам Вайц, «главной особенностью Эвена была его поразительная способность объяснять в самом выигрышном свете правительственную политику, с которой он был несогласен.

Дошло до того, что, когда Эвен написал Бен-Гуриону, возражая против одной из военных операций, тот ядовито ответил, что сомневался в правильности своего решения, пока не услышал, с каким блеском Абба Эвен объяснил и оправдал его с трибуны ООН».

Израильский писатель Эдгар Керет стал кавалером французского рыцарского Ордена искусств и литературы, и после церемонии награждения в резиденции посла Франции в Израиле

поведал, что еще в детстве сказал своей воспитательнице в детсаду что, когда он вырастет, то станет рыцарем. На что воспитательница ответила, что это невозможно, потому что рыцарей больше нет. «Сегодня – сказал Керет в интервью «Йедиот» – я чувствую, что круг замкнулся. И мой сын уже сообщил своей воспитательнице, что его папа – рыцарь, поэтому, если в детсад по ошибке залетит дракон, она может позвонить папе по мобильному телефону».

В следующий раз «Газетный киоск» откроется после нашего отпуска – 20 ноября, а пока – шаббат-шалом!

ИЗ АРХИВА МЕСЯЧНОЙ ДАВНОСТИ

26.9.10-1.10.10 О предложении президента Обамы продлить мораторий на два месяца в обмен на тонну пряников Орли Азулай из «Йедиот» написала, что речь идет о предложении, от которого нельзя отказаться: «Настоящий лидер – тот, кто в нужную минуту оседлает коня Истории и помчится на нем к цели. Такой конь, нагруженный дарами, президент Обама послал главе правительства Нетаниягу, предложив ему прокатиться вместе с ним. Нетаниягу решил, что ему не подходит седло, и отказал американскому президенту, хотя пока и не официально. Но, если это будет официально и окончательно, Обама достанет из ящика большой кнут: американский мирный план, по которому палестинское государство будет создано в границах 4 июня 1967 года. И того, кто откажется, американцы объявят противником мирного процесса, который вставляет палки в колеса американского правительства, а это имеет свою цену. Очень высокую».

Нахум Барнеа из «Йедиот» начал с вопроса, «которого не будет на экзамене по истории на аттестат зрелости: трое политиков – Барак Обама, Биньмин Нетаниягу и Абу-Мазен – забрались на высокое дерево и не знают, как с него слезть. Кто из них упадет? Ответ: никто. Не сразу. Если кто и упадет, так это малый шанс на урегулирование израильско-палестинского конфликта.

Обама ошибся, когда превратил мораторий на строительство в поселениях из допустимого пожелания в ультиматум. Он ошибся, согласившись на 10-месячный срок, и ошибся, когда по истечении этого срока публично потребовал его продления.

Нетаниягу ошибся, когда связал мораторий с временным ограничением. Десять месяцев были высоким деревом. Он ошибся, когда сделал обязывающие заявления об окончании моратория. Абу-Мазен ошибся, когда растянул на целый год свое согласие на прямые переговоры. И еще раз ошибся, позволив своим коллегам по руководству превратить переговоры в заложника строительства поселений. Провал попыток всех троих согласовать формулу, позволяющую всерьез перейти к переговорам, вызывает большое сомнение в чистоте их помыслов. В самом ли деле Обама хочет продвигать общее соглашение или он предпочитает позу проповедника? Кем он хочет быть, правым или умным?

Каков порядок приоритетов Нетаниягу, что у него в голове – продвижение соглашения, о чем он говорит во всех речах, или, как уверяют его критики, сохранение любой ценой его коалиции и манипуляции с целью возложить всю ответственность за провал на палестинцев?

И чего хочет Абу-Мазен, в самом ли деле – соглашения, со всеми вытекающими из него уступками, или все его усилия раздуть до небес вопрос с поселениями – ни что иное, как попытка сбежать от принятия решения? Следующего вопроса не будет в еженедельной картинке для ваших детей: трое политиков забрались на высокое дерево и не знают, как слезть. Если вы, дети, найдете лестницу, раскрасьте картинку и пришлите ее в редакцию». Лимор Самимьян-Дараш пишет в «Маарив», что «при виде несгибаемости палестинцев, твердо стоящих на своих требованиях и на страже своих интересов, нельзя не задуматься над причиной бледной немощи израильтян и наших постоянных попыток ослабить израильские позиции в ходе переговоров и во всем конфликте в целом. Слева настаивают на продлении моратория и, вместо укрепления наших интересов, требуют новых уступок. Справа есть те, кто с прагматической точки зрения согласны на такие шаги только для того, чтобы показать, что на самом деле палестинцы не хотят никакого мира.

Почему мы не можем вести переговоры, бескомпромиссно отстаивая наши интересы? Пришло время перейти от политики формалина, которая провалилась, к подлинно государственным планам и принципиальным позициям, основанным на интересах Государства Израиль. Без обрывков соглашений. Без односторонних планов. Без сиюминутных договоренностей. Без новых уступок до того, как будет заключен договор о полном и окончательном урегулировании. И тогда, может быть, конец процесса будет не таким, как его начало, и дело снова не кончится констатацией факта, что не с кем говорить».

Амир Орен из «Гаарец» написал: «Глава Общей службы безопасности встревожен. После затишья террор вернулся. И одно из мест, которые его порождают – тюрьма. Оттуда выходят те, кто возвращаются к своему смертоносному ремеслу, и те, кто ни на йоту не перевоспитался, даже в тюрьме обдумывая и планируя новые теракты. Но все это я услышал не от нашего Юваля Дискина, а от его английского коллеги, директора службы безопасности MI 5 Джонатана Эванса во время его лекции в Лондоне неделю назад. Речь шла об ирландских террористах.

И это после того, как у ирландцев были все основания гордиться решением кровавого конфликта, который продолжался сотни лет. Они даже были готовы поделиться своим опытом с другими проблематичными регионами. Их подход очень прост: то, чего удалось добиться в тяжелейшем споре между католиками и протестантами, между сторонниками независимости и приверженцами объединения с Великобританией, может сработать в конфликте между евреями и арабами, тем более, что в обоих случах речь идет об одном и том же посреднике – Джордже Митчелле. Но, как оказалось, ирландцы, которых меньше, чем израильтян (4.2 миллиона), рано радовались, думая, что террора больше нет. Он есть, ибо надежды на его исчезновение не оправдались. Теракты снова происходят, потому что тюремные сроки заканчиваются и заключенные террористы, противники любых соглашений, возвращаются домой, чтобы снова заняться тем единственным делом, которое они знают. О чем это говорит применительно к террористам ХАМАСА, которых могут освободить в обмен на Гилада Шалита? Этот вопрос директор MI 5 оставляет своему израильскому коллеге».

А Джексон Дель как раз и пишет в «Джерузалем пост» о том самом общем американском посреднике Джордже Митчелле, который кочует между Америкой и Израилем, как раньше кочевал между Америкой и Ирландией: «Ирландцы должны быть благодарны Митчеллу за мирное соглашение. Но я не уверен в отношении израильтян и палестинцев, которые обречены слушать бесконечные параллели Митчелла между ирландским и израильско-палестинским конфликтом.

Его мысль проста, но в этой простоте есть тревожное упрощение: конфликт в Ирландии продолжался десятилетями и считался неразрешимым. Появился Митчелл в качестве посредника, и менее, чем через два года, было заключено соглашение. Следовательно, израильтяне и палестинцы тоже могут преодолеть, казалось бы, непреодолимые разногласия меньше, чем за два года.

Таким образом, Митчелл ставит на одну доску «Шин-Фен» и ИРА (Ирландскую революционную армию), с одной стороны, и ХАМАС с другой. Представляется, что это сравнение выглядит чересчур натянутым для организации, которая две недели назад гордо взяла на себя ответственность за убийство четырех израильских граждан в районе Хеврона. Соображения Митчелла о готовности двух лидеров обсуждать серьезные проблемы тоже выглядят притянутым за уши: ведь израильтяне с палестинцами уже обсуждали те же самые вопросы бесчисленное количество раз в ходе бесконечных переговоров, начиная с 1992 года – в большинстве случаев, с участием тех же самых Нетаниягу и Абу-Мазена. Проблема была не в том, что они не хотели обсуждать эти проблемы, а в том, что они были хронически неспособны преодолеть разногласия по этому поводу.

Сам Митчелл все время подчеркивает, что «обстоятельства совершенно различны» между Ирландией и Ближним Востоком, поэтому надо быть крайне осторожным в переносе принципов переговоров с одной почвы на другую. Тем не менее, он все время это делает. И нельзя не задаться вопросом, где он находится – на Ближнем Востоке или все еще в Северной Ирландии? Может быть, его воспоминания о былой славе замутили его суждения о текущих событиях». Как считает Гай Бехор из «Йедиот», «оба руководства, израильское и палестинское, не хотят и не могут добиться урегулирования. Подозрительность слишком велика, оба лидера слишком слабы, враждебность очень высока, а Обама слишком мускулист. В общем речь идет об «игре в крайнего». Или, другими словами, кто останется последним и кого обвинят в провале этих странных переговоров, у которых нет ни прошлого, ни будущего. Нетаниягу ошибся, согласившись на мораторий без компенсации. Это вдвойне странно, потому что в 90-х годах именно он выдвинул девиз: «Дадут – получат, не дадут – не получат». Так он дал, но взамен не получил ровно ничего. Все, что нужно сейчас сказать, это то, что Израиль требует равноценный жест доброй воли от палестинской администрации, а по сути дела – от всего арабского мира, стоящего за спиной Абу-Мазена и дергающего его за веревочки.

Будет арабский жест – будет еще один временный мораторий. Не будет жеста – не будет продления моратория. У арабского жеста должно быть то же символическое значение, которое было у решения о моратории. Например, торжественная встреча короля Иордании, президента Египта и короля Саудовской Аравии в Иерусалиме. Почему нет? Ведь речь идет о мирном процессе. Арабская лига до того доминирует в этих переговорах, особенно – Саудовская Аравия, что как же можно не устроить такую встречу? И что плохого в Иерусалиме? Уже встречались в Каире, в Аммане и в Вашингтоне. Разве Израиль – то место, куда не может ступить нога арабского правителя? В этом жесте может быть и элемент публичной нормализации, или любое символическое признание еврейского характера Государства Израиль. Или приглашение Лиги арабских стран к главе правительства Израиля выступить на ее заседании. Почему нет? Ведь это – мирный процесс. А как насчет недавних антисемитских телесериалов на Рамадан, они тоже – часть мирного процесса? А вносимые арабами проекты антиизраильских резолюций в международных организациях – не пришло ли время покончить с ними раз и навсегда?

Другим жестом может стать утверждение законопроекта, находящегося на рассмотрении ливанского парламента, о предоставлении палестинцам гражданских прав. Не права гражданства, Боже упаси, а всего лишь человеческого права жить и работать в этом самом злобном по отношению к палестинцам государстве, где им запрещено и то, и другое. Но можно не сомневаться, что никаких жестов не будет. Ведь арабский мир не ищет мира с Израилем – все, что он хочет, это ослабить его. Если они не пойдут ни на какие жесты доброй воли, вся вина падет на них. Своим поведением арабские государства докажут, что мир – последнее, что им нужно».

Дежурным скандалом недели стало выступление в ООН министра иностранных дел Авигдора Либермана, о чем пишет Бен Каспит из «Маарив»:

«Генеральная Ассамблея ООН уже видела самые необычные выступления, но появление на трибуне израильского министра иностранных дел больше всего походило на историческую выходку Хрущева, который снял ботинок и колотил им по столу. Наш министр сделал то же самое, с той разницей, что он ударил в лоб своего главу правительства. Во вторник на заседании Генеральной Ассамблеи выступал не министр иностранных дел Государства Израиль, а лидер партии «Наш дом – Израиль». Такого там еще не видели. В цивилизованном государстве глава правительства тем же вечером уволил бы такого строптивого министра иностранных дел. Поэтому нет опасности, что у нас это может произойти.

Либерман осмелился представить всему миру не государственную позицию, а свой личный план. И сделал это в самое неподходящее время, когда Нетаниягу изо всех сил пытается доказать американцам, европейцам и арабам, что у него чистые помыслы, и все, что он хочет – это возобновить прямые переговоры с Абу-Мазеном для достижения мира. Так почему же ему морочат голову этим никому не нужным мораторием и не дают, наконец, войти в историю. И во время этого трансатлантического и свето-звукового шоу Нетаниягу схлопотал по физиономии от своего министра иностранных дел. «Правда не всегда приятна, – сказал Либерман в телеинтервью после выступления – но ее надо сказать». Вот он ее и сказал. Он сказал, что нет никаких шансов на мир с палестинцами, и, пока на это уйдут несколько десятилетий, стоит подписать промежуточное соглашение, а, если заключать мир, то исключительно путем территориального обмена.

Кстати, может быть, он прав. В последнее время Нетаниягу заинтересовался планом Либермана и шансами на его осуществление. Вполне может быть, что Биби его поддерживает. Но он в этом не признается. По моему скромному мнению, у Либермана совсем недурной план. Весьма логичный. Единственная проблема в том, что на данную минуту его никто не поддерживает, кроме его собственной партии.

Стоя на трибуне ООН, он забыл, что представляет не партию, а Государство Израиль. И в результате этого спектакля сорвал маску с Нетаниягу. Либерман лишний раз продемонстрировал всему миру, до чего гротескно может выглядеть Государство Израиль. Он снова заставил задуматься над вопросом, как в такой ситуации можно руководить государством. Где хозяин? Кто у нас, черт подери, главный?»

Как пишет Акива Эльдар из «Гаарец», «допустим, Госсекретарь США Хилари Клинтон заявила бы с трибуны ООН, что план американского президента по достижению окончательного урегулирования израильско-палестинского конфликта – чушь собачья. Сколько времени потребовалось бы президенту Обаме, чтобы послать ей прощальное письмо? Что подумали миллионы телезрителей, которые видели и слышали Либермана на трибуне ООН, а потом услышали опровержение Нетаниягу? Первый вариант: Либерман сказал то, что думает Нетаниягу. Поэтому он продолжает представлять правительство Израиля. Второй вариант: Либерман сказал не то, что думает Нетаниягу. В таком случае почему он продолжает представлять правительство Израиля? Как бы то ни было, каждое выступление Либермана все больше понижает уровень доверия к Израилю.

Верно, что и глава правительства тоже не верит, что через год «максимум» он подпишет соглашение о разделе Иудеи, Самарии и Иерусалима. Верно, что большинство министров не поставят даже ста шекелей за то, что в будущий Суккот президент Перес пригласит в свой шалаш президента Палестины. Но министры, особенно министр иностранных дел, получают жалованье не для того, чтобы заявлять о вещах, не имеющих ничего общего с официальной политикой правительства. В нормальных государствах таких министров посылают в бюро трудоустройства». «В Израиле, – пишет Йоси Вертер из «Гаарец» – о котором Киссинджер сказал, что у него нет внешней политики, а есть только внутренняя, уже были министры иностранных дел всех видов: хорошие, плохие и никакие, легендарные дипломаты и посредственные функционеры. Но еще ни разу не было министра иностранных дел, который выбрал самую высокую трибуну в мире, чтобы выставить на посмешище своего главу правительства. Короче, до сих пор не было такого министра иностранных дел, как Авигдор Либерман, и больше не будет.

Когда Либерман устроил свое эксцентричное шоу в ООН, ему было глубоко наплевать, что о нем подумают мистер Обама и миссис Клинтон. Они – не его целевая аудитория. Его целевая аудитория – это избиратели в Израиле, которым он говорит «свою правду».

Но с каких это пор министр иностранных дел приезжает на Генеральную Ассамблею ООН, чтобы сказать свою правду? Либерману совершенно безразлично, что его главной жертвой стал глава правительства. И то, что он ему устроил, только усугубило положение Нетаниягу в глазах американцев и европейцев, которые говорят себе: если глава правительства Израиля не может сказать своему министру иностранных дел: «Либо ты будешь представлять мою политику, либо просто заткнись!» – что он вообще может?»

В статье «Гитлер у ворот» Алуф Бен из «Гаарец» написал:

«Кампания возвращения к власти Биньямина Нетаниягу была сконцентрирована на иранской угрозе. «Год – 1938-й, Иран – это Германия» – предостерегал Нетаниягу, будучи главой оппозиции. «Когда Ахмединеджад отрицает Катастрофу, он готовит вторую Катастрофу еврейскому народу. Верьте ему и остановите его». Этим Нетаниягу не ограничился и предложил отдать президента Ирана под суд за подстрекательство к геноциду.

Через три недели у Нетаниягу будет уникальная возможность остановить нового Гитлера. Президент Ирана прибудет с первым визитом в Ливан и проведет целый день, объезжая южные деревни, включая те, где Хизбалла вела бои против Израиля. Предполагается, что среди прочего Ахмадинеджад окажется рядом с Метуллой в считанных метрах от израильско-ливанской границы. Маршрут известен, расстояние близкое, и можно послать спецназ, чтобы захватить Ахмадинеджада и отдать его под суд в Израиле за подстрекательство к геноциду и отрицание Катастрофы. Медиа-эффект будет оглушительным: президент Ирана в стеклянной клетке в Иерусалиме. С наушниками для синхронного перевода, напротив израильских судей строгого вида. В духе времени к ним можно будет присоединить иностранного наблюдателя.

У такой операции продолжает Бен – есть и оперативные преимущества: Иран побоится отреагировать на арест своего президента ракетной атакой из опасения за его жизнь. Заодно можно будет поймать и Хасана Насраллу, который наверняка вылезет из своего бункера, чтобы сопровождать иранского президента. Таким образом, Израиль сможет заполучить самых высокопоставленных заложников, чтобы обменять их на Гилада Шалита. Если же мир будет недоволен, ему напомнят, что американцы тоже вторглись в Панаму, чтобы арестовать диктатора Мануэля Нурьегу, который всего-навсего торговал наркотиками.

Разумеется, у такого плана есть недостатки. Во время операции Ахмадинеджада могут убить, и Иран начнет войну. Прецедент ареста руководителя государства поставит под угрозу жизнь израильских лидеров, которых заграницей обвиняют в совершении военных преступлений. Ахмадинеджада могут признать невиновным, что превратит Израиль в хулигана, а Нетаниягу – в круглого дурака. И, тем не менее, как может Нетаниягу устоять, чтобы не арестовать наследника Гитлера, когда на дворе уже 1939 год, а то и 1940-й? По логике Нетаниягу, если он не пойдет на этот шаг, история обвинит его в «непредотвращении преступления».

Разумеется, этого не случится. Риск слишком велик, и смысл сказанного не в том, чтобы давать оперативные советы, а показать колоссальный разрыв между оппозицией и властью, между пропагандистом и государственным деятелем. В любом случае ничего не произойдет. Потому что из кабинета главы правительства особенно ясно видна разница между словами и делами.

А вдруг я ошибаюсь? И выяснится, что спецназ уже готовится, и Ахмадинеджад с Насраллой вот-вот окажутся в одной камере».

Север Плоцкер из «Йедиот» отметил десятилетие второй интифады, написав: «Вторая интифада началась 28 сентября 2000 года. Она продолжалась четыре года, унесла жизни более тысячи израильтян, погибших во время терактов, нанесла тяжелейший удар по израильской экономике, смертоносный – по экономике на территориях, развалила палестинское общество и ни на миллиметр не продвинула их национальных чаяний. Она закалила Израиль в борьбе с террором, вывела на авансцену ХАМАС, но не подорвала готовности большинства граждан Израиля отступить с большей части территорий в обмен на военно-политическое соглашение. И это при том, что десять лет спустя после интифады израильское общественное мнение до смерти измучено беспрерывными переговорами, встречами и конференциями, у которых одно название «мирный процесс», и один конец – пшик».

Экономический редактор «Гаарец» Нехемия Штрасслер посвятил статью острой проблеме африканских нелегалов: «Сегодня, как и каждый день на этой неделе, через открытую границу с Египтом в Израиль проникли 40 нелегалов. Так это и продолжается: 1.200 в месяц. 14.000 в год.

Эхуд Ольмерт, который в недавнем выступлении признался, что в свое время пообещал Абу-Мазену вернуть в Израиль 20.000 палестинских беженцев, сказал, что был не согласен на большее число, чтобы не ставить в опасность еврейский характер Государства Израиль.

Но тот же Ольмерт пальцем не пошевелил, чтобы остановить проникновение в Израиль нелегалов из Судана, Эритреи, Эфиопии, Ганы, Чада, Нигерии и Берега Слоновой кости. Египетская граница, через которую контрабандисты раньше перевозили женщин, наркотики, оружие и террористов, начиная с 2006 года превратилась в открытую дверь для африканских иммигрантов. Сегодня их число достигло 30.000 – больше всех «жестов», на которые согласился Ольмерт.

Семь месяцев назад правительство Нетаниягу решило построить на границе ограждение, но Министерство обороны до сих пор не построило ни одного метра. На неделе финансовая комиссия Кнессета утвердила под этот проект бюджетную добавку в размере 50 миллионов шекелей, но стоимость ограждения – 1.3 миллиарда. Это же курам на смех!

Не так давно в Эйлате прошла большая демонстрация против бездеятельности правительства, т.к. в Эйлате уже скопилось 5.000 нелегалов, составляющих 10% жителей города. Жители говорят, что они даже опасаются ходить по ночам в определенных районах, где нелегалы спят в парках. Похожее положение в Араде. А также в районе «бет» в Ашдоде. И то же самое в южном Тель-Авиве. Там их больше всего.

Нелегалы на практике устанавливают иммиграционную политику Израиля. Не правительство и не Кнессет. Они стали огромным бременем для органов здравоохранения, социальной помощи и системы образования до такой степени, что нам никогда не удастся повысить уровень жизни слабых слоев населения и сократить разрыв. Нелегалы – это часть гораздо большей проблемы 130.000 законных иностранных рабочих и 170.000 незаконных, которые живут и работают в Израиле. Поэтому с помощью сил безопасности необходимо остановить продолжение проникновения в Израиль нелегалов всех мастей, и в течение года построить эффективное ограждение. Потому что нельзя допустить, чтобы изо дня в день в Израиль проникали еще 40 нелегалов из Африки».

Недавнее интервью престарелого Фиделя Кастро в американском журнале «Атлантик», где он признал право Израиля на существование, как еврейского государства, вспомнил о Катастрофе европейского еврейства и пожурил президента Ирана за антисемитизм, вызвало такой восторг у руководства Израиля, что президент Перес и глава правительства Нетаниягу тут же отправили Кастро благодарственные письма с самыми теплыми комплиментами. По этому поводу Амос Кармель из «Йедиот» заметил:

«Каким-то образом Перес и Нетаниягу были не в курсе дела, что всего три месяца назад новый герой их мечты написал статью, где были такие перлы: «Ненависть Израиля к палестинцам так велика, что израильтяне, не раздумывая, отправят полтора миллиона палестинских мужчин, женщин и детей в те же крематории, где нацисты сожгли шесть миллионов евреев». И, чтобы подтвердить наличие у него «глубокого понимания истории еврейского народа», отмеченного Нетаниягу, кубинский диктатор на пенсии добавил: «Похоже, что свастика фюрера превратилась сегодня во флаг государства Израиль».

Если исключить летнюю жару, которая могла вызвать у Кастро помутнение рассудка, его интервью напрочь лишено какой-либо исторической важности, поэтому официальный израильский восторг от всего, что он там наговорил, выглядит гротескным, а то и просто жалким».

А Офер Шелах из «Маарив» написал, что «Перес с Нетаниягу нашли нового праведника в политическом Содоме, окружающем Израиль, и бросились с ним обниматься, что может со всей очевидностью доказать только одно: полнейшую международную изоляцию, в которой находится Израиль».

Ноах Клигер из «Йедиот» написал о забытом герое, 96-летнем друзском шейхе Дауде Басисе,одном из десяти друзов Эрец-Исраэль, которые пошли добровольцами в английскую армию в 1942 году. В старости шейх признался, что в его решении было меньше идеологии и идеализма, и больше любви к военной форме.

Его батальон оказался в Ливии, где англичане сражались с «Африканским корпусом» Роммеля. Оттуда их перебросили в Грецию, где в результате неудачной попытки вторжения все друзы оказались в немецком плену. Из Греции их перевезли в Италию, а осенью 1943 года – в Германию. Их переводили из одного лагеря в другой, пока летом 1944 года они не оказались в лагере для военнопленных на юге Германии рядом с австрийской границей. Там-то они и увидели по соседству живых скелетов в полосатых одеждах, и с ужасом узнали, что это – евреи из Европы, которых только за это и убивают. Как вспоминает шейх Басис, «мы старались помочь им, чем могли. Тайком передавали им хлеб, картошку. Время от времени – даже белье. Мы им ужасно сочувствовали и нам это было особенно больно, ведь евреи были нашими соседями и друзьями в Палестине».

Шейху Басису и его товарищам посчастливилось бежать из плена. Они перешли сначала австрийскую границу, потом – итальянскую. Отняли оружие у егерей, прятались в пещерах, добывали еду в деревнях, пока не встретили в лесу французских солдат. Те передали их англичанам, а дальше все было быстро и радостно: друзы вернулись домой, и шейх Басис свалился на родных, как снег на голову. Его родители работали в поле, и, когда мать узнала, что ее сын жив и уже дома, она не смогла сделать ни шагу. Отцу пришлось посадить ее на осла, и так она приехала на встречу с сыном, которого все считали погибшим.

Долгие годы шейх Басис пытался добиться от правительства Великобритании признания своих заслуг и скромной военной пенсии. Но по английским законам это положено только тем, кто был ранен на войне. В результате шейх получил медаль и знак отличия – но не от английского, а от израильского правительства, и гордо надевает свои награды, чтобы покрасоваться перед 11-ю детьми и 40 внуками и правнуками.

После недавней публикации первых глав автобиографии бывшего премьера Ольмерта редакции «Йедиот» пришла в голову хорошая идея попросить самых разных людей написать первую главу своей автобиографии. Из политиков, певцов, актеров и бизнесменов мы выбрали человека, который никогда не дает интервью и ничего о себе не рассказывает. Это – отставной судья, Госконтролер, доктор Миха Линденштраус. А это – то, что он написал:

«Двадцать лет назад 1.200 судей собрались в Вене в гигантском зале «дворца Ротшильда». Все судьи Австрии. Меня пригласили прочесть лекцию об израильской судебной системе.

– Дамы и господа! – начал я по-английски, поднявшись на трибуну. – В марте 1939 года, в том самом месте, где вы сидите сегодня, стоял мой отец. Ему было 35 лет, он был активистом сионистского движения, и у него был новорожденный сын – это я. А напротив отца сидел Адольф Эйхман.

В зале наступила гробовая тишина. Я мог на этом закончить. Бомба уже разорвалась. Но именно из-за шока я решил продолжать. Я рассказал им, что за полгода до начала Второй мировой войны Эйхман вызвал к себе делегацию еврейских лидеров Германии и Австрии. И мой отец, Аарон Вальтер Линденштраус – который через много лет стал одним из свидетелей на процессе Эйхмана – предстал перед ним, как сотрудник Еврейского Агентства в Берлине. Вместе с другими он занимался репатриацией немецких евреев в Эрец-Исраэль. Евреи хотели репатриироваться, нацистский режим не возражал, и только англичане мешали, ограничивая число сертификатов на репатриацию. Эйхман самым унизительным образом отнесся к стоявшим перед ним двадцати еврейским делегатам. Он орал на них, оскорблял и угрожал. До этого он их выстраивал и перестраивал: «Ты – налево, ты – направо, ты – вперед, ты – назад, ты подойди, ты отойди!» И, когда они, наконец, встали по местам, Эйхман заорал на моего отца: «Ты заплатишь своей головой и вы все заплатите головами, если не уберете отсюда евреев!» Точнее, он сказал не «евреев», а «ваше еврейское тряпье».

И вот сегодня я стою перед вами – ребенок, который родился в нацистском Берлине и стал судьей в Израиле – и говорю вам: «У нас есть государство, в нашей стране – самая сильная демократическая система на всем Ближнем Востоке, и в случае необходимости мы умеем защищаться».

Я не рассказал им то, что случилось потом. Об этом я стараюсь не говорить. Вскоре после встречи с Эйхманом было покушение на моего отца. Его пытались выбросить из поезда. Англичане вывезли его в Лондон, и я остался в Берлине с мамой, Маргалит-Маргаритой, которая работала лаборанткой в одной из больниц. За считанные часы до начала войны немец-профессор, у которого она работала, сумел перевезти нас в Италию. Там мы дождались отца, все вместе уехали в Израиль и поселились в Тель-Авиве.

В Израиле нам было очень трудно. Мы жили втроем в однокомнатной съемной квартире. Отец, который был адвокатом, не нашел работы по специальности и после всего пережитого был не в состоянии сдать экзамен для получения лицензии. Четыре года он был безработным. Мама тоже не нашла работу, и пошла продавать по домам косметику богатым женщинам, а я ходил вместе с ней, держа ее за руку. Из дома в дом, из квартиры в квартиру. У нее была постоянная клиентура, но большого заработка это не давало. Каждый день после полудня мы доходили до дома Бен-Гуриона, где садились передохнуть на скамейке. Жена Бен-Гуриона, Поля, выходила к маме с печеньем или стаканом кофе, и они говорили по-немецки. «Сколько зарабатывает ваш муж?» – спросила Поля. И мама, которой было стыдно признаться, что отец не работает, сказала, что не знает. «Мой муж тоже мне не говорит, сколько он зарабатывает, – прошептала Поля на ухо маме. – Значит, ваш муж – богатый».

Каждое утро я умолял маму, чтобы она не сидела рядом со мной в автобусе, а то кто-нибудь из моих одноклассников услышит, что она говорит со мной по-немецки. Я знаю иврит с детства, но в Израиле мама не была в ульпане, не освоила язык, и, с моей точки зрения, было совершенно чудовищно, что она не говорит на иврите. «Если ты хочешь сидеть рядом со мной, – просил я – не говори».

Я начал историю моей жизни с конференции в венском «дворце Ротшильда», а закончу ее на берлинской улице Майнеке, 10, где когда то была контора моего отца и откуда тысячи евреев репатриировались в Израиль. Круг замкнулся полностью четыре месяца назад, когда немецкий Госконтролер, профессор Дитер Ангелес пригласил меня выступить в Бундестаге. Я поставил условием, что буду говорить на иврите. Мои немецкие коллеги удивились, но согласились. И посол Израиля предоставил в мое распоряжение великолепного переводчика. Я слышал, что он великолепен, потому что немецкий – мой родной язык.

Я поднялся на трибуну Бундестага, посмотрел на людей, которые сидели в зале и сказал на иврите: «Дамы и господа, спасибо, что пригласили меня вернуться в город, где я родился. Вся семья моей матери погибла в Освенциме. Сегодня Германия немало помогает Израилю, но еврейский народ никогда не забудет то, что вы с нами сделали. Маргарита Линденштраус тоже не забыла этого до самой смерти, и я, ее сын, стою здесь для того, чтобы об этом напомнить».

Неделю назад в мир иной ушел 98-летний промышленник и филантроп, уроженец Харькова Эфраим Ильин, у которого Цви Лави из «Йедиот» успел взять два года назад большое интервью. Но тогда была опубликована только первая часть. Вторая появилась после смерти Ильина, о чем попросил он сам.

Среди социалистического руководства ишува частный предприниматель, капиталист и «буржуй» Ильин был белой вороной. На фоне тех, кто называл себя идеалистами, он был самым настоящим идеалистом, скопившим своим трудом полтора миллиона долларов, что по тем временам было целым состоянием. Когда Ильин узнал, что у командования Хаганы нет денег на закупку вооружения, он снял со счета все деньги, которые пошли на приобретение в Чехословакии первых «Мессершмидтов», немало повлиявших на исход Войны за Независимость.

В 1951 году Ильин, которого потом прозвали «израильским Фордом», создал в Хайфе автомобильный завод, и, по его словам, «я думал, государство поймет, какой подарок оно получило. Но я был очень наивным, потому что мысленно видел другое государство, намного свободнее и демократичнее, со свободной инициативой и защитой прав рабочих. Мне и в голову не приходило, что дегенераты, которые пришли к власти, будут ставить мне палки в колеса. Я расхохотался, когда Голда Меир (тогдашний министр труда – В.Л.), посетив мой завод, сказала, что это и есть современный социализм. Каждый день я проверял на кухне, что едят мои рабочие, и ел то же самое. Рабочие меня любили. Они хотели больше зарабатывать, а я хотел большей производительности труда. Тогда у меня появилась идея норм и премий. Я привез специалистов, чтобы установить стандарты. И все пошло хорошо: производительность выросла, расходы снизились, а рабочие получали больше. Но тут об этом пронюхало Налоговое ведомство, и, когда они обложили премии налогами, то все прикончили.

Сегодня мы смеемся над русскими олигархами, но порождаем израильских олигархов. Именно это в свое время сделал Пинхас Сапир (легендарный министр финансов – В.Л.), когда отдал самый большой концерн в руки Айзенберга и Ротшильда, и провел специальный закон, чтобы защитить этих несчастных миллиардеров от уплаты налогов.

Государство дало им нефтеперерабатывающие и химические заводы. Кто за это заплатил? Мы с вами. Потом Айзенберг поссорился с Ротшильдом, выкупил его долю. Но Айзенберг уже был стар и болен, и не мог управлять своим бизнесом. Так государство передало его братьям Офер. Снова за наш счет. И это государство? Это – дрек, а не государство. Треть национального капитала находится в руках тридцати семей. Где это слыхано? Это же национальный грех!»

Другим грехом определенно можно считать результаты предпраздничного опроса общественного мнения в «Йедиот», посвященного такой животрепещущей теме, как отношения сабров и новых репатриантов. Первые подразделены по этническому признаку на ашкеназов и сефардов, вторые по странам исхода – на выходцев из СНГ и Эфиопии. Как пишет в комментарии Гай Бен-Йехошуа, «этнический джин все еще жив-здоров и не хочет назад в бутылку. Самое отвратительное в этом опросе – это отношение к репатриантам из Эфиопии: с ними не хотят иметь ничего общего, когда дело доходит до совместного проживания в одном доме, дружбы, а то и брака».

За вычетом тех, кому все безразлично, ответы были таковы:

21% хотел бы жить в окружении сплошных ашкеназов,

14% – сефардов,

6% – репатриантов из СНГ,

и 1% – репатриантов из Эфиопии.

Когда тот же вопрос развернули другой стороной, – «С кем вы не хотели бы жить?»

– 22% – с репатриантами из Эфиопии,

11% – с репатриантами из СНГ.

Работать больше всего любят с ашкеназами (17%),

меньше с сефардами (12%),

еще меньше с репатриантами из СНГ (6%),

и только 1% готов работать с репатриантами из Эфиопии.

Опять же при повороте вопроса в другую сторону выясняется, что 13% опрошенных не хотят работать с репатриантами из СНГ, а 9% – с репатриантами из Эфиопии.

Ашкеназам и сефардам легче всего сходиться друг с другом. Когда же дело доходит до дружбы с репатриантами, то лишь

9% опрошенных сказали, что они ладят с репатриантами из СНГ, и всего

1% – с репатриантами из Эфиопии.

Точно такой же результат был при ответе на вопрос «Из какой группы вы предпочли выбрать бы выбрать себе супругу (-а)?» С другой стороны, 29% и думать не хотят о браке с репатриатами из Эфиопии, а 15% – с репатриантами из СНГ.

Но, как пишет Бен-Йехошуа, выяснилось и другое: среди новых репатриантов из СНГ наблюдается полнейшее отторжение от репатриантов из Эфиопии во всех проверенных областях. Точно так же настроены сефарды по отношению к новым репатриантам из СНГ.

Не обошлось и без классического вопроса, что сделали для государства представители той или иной этнической группы, на что подавляющее большинство (65%) ответило, что без ашкеназов здесь ничего не было бы.

Вторыми по степени своего вклада идут сефарды (53%), но от них совсем немного отстали репатрианты из СНГ (51%).

В том же порядке и с большим репатриантским отставанием располагаются ответы на вопрос о соответствии представителей тех или иных групп высшим общественным постам: ашкеназы – 76%, сефарды – 65%, новые репатрианты из СНГ – 55%.

С точки зрения сабров, только 38% репатриантов из СНГ смогли успешно интегрироваться в израильское общество. Под хупой этнические различия становятся особенно явными: у большинства нет никаких возражений, чтобы их дети вступили в брак с ашкеназами (76%), сефардами (68%), репатриантами из СНГ (55%). В то же время 41% не согласен на брак с репатриантами из Эфиопии, и 20% – с репатриантами из СНГ.

Не менее интересны ответы на вопрос общего характера, который касается всего государства в целом – «Какая культура должна быть в Израиле – западная или восточная?» 47% – западная, 35% – совместная, 9% – восточная.

«Самым большим сюрпризом стало то, что 39% опрошенных сефардов считают, что в Израиле должна быть западная культура. И еще: большинство репатриантов из СНГ (66%) на дух не переносит восточную культуру, считая, что она должна быть только западной».

А называется вся эта статья – «Так мы выглядим».

Шаббат-шалом!

ВЛАДИМИР ЛАЗАРИС